– Нор, в жизни человека должен быть какой-то смысл, правда? – услыхал губернатор тонкий голосок Илси – и подумал, холодея: «Ну вот, началось...»

– По-моему, сама жизнь – это и есть смысл, – отозвался Норберт.

– Не всегда. Если жизнь такая, как у меня, в ней смысла нет.

– Илси, ты лучше не унывай... Тебе трудно, я понимаю. Но ты, например, учишься в школе – тебе ведь нравится учиться?

– Да... Когда я учусь или читаю, я чувствую себя полноценным человеком. Но я уже знаю всю школьную программу, хоть завтра могу сдать выпускные экзамены. Ничего нового...

– Послушай, ты полноценная! И красивая. С чего ты взяла, что с тобой что-то не в порядке?

– Папа говорит, у меня налицо все признаки вырождения.

– Он врет. Он вообще неспособен говорить правду.

Итак, эти паршивцы будут критиковать родного отца! Губернатор не смел взглянуть на Карен, его душили ярость и стыд.

– Но я действительно слабая и ничего не могу. Если б я где-нибудь достала полтора миллиона империалов, я бы прошла через Тренажер – для меня это единственный шанс. Я пробовала поговорить с папой и тетей, а они начали издеваться...

– Илси, если б у меня были такие деньги, я бы тебе их дал. У меня ни черта нет. Постарайся найти около себя что-нибудь хорошее.

– Нор, хорошее есть, но я как будто не могу до него дотянуться, – ее голос задрожал. – Лучше бы я не родилась, а умерла вместе с мамой. Я не хочу так жить...

– Не плачь, Илси, перестань! Пойдем, выпьешь газировки...

Норберт обнял сестру за вздрагивающие плечики и увлек к арке. По-прежнему не глядя на Карен, губернатор натянуто рассмеялся. Его детки только на то и годятся, чтобы позорить отца... Но Харо Костангериос не был бы губернатором Чантеомы, если бы не умел спасать положение!

– Как вам понравились мои лоботрясы? Я дал им все, что мог, – и вот, полюбуйтесь результатом! Лупил я их мало... Все занимался работой, государственными делами, а теперь поздно перевоспитывать. Они у меня вообще-то малость того... – Надо показать Карен, что сам он, в отличие от своих детей, вполне здравомыслящий человек. – Вы прислушивались к их болтовне? Парню двадцать два, девке скоро пятнадцать, а они рассуждают, видите ли, о смысле жизни, как пятилетние питомцы заведения для слабоумных!

Губернатор поздравил себя: хорошо сказано – по-народному грубовато, остроумно и метко. Потом все-таки осмелился взглянуть на Карен, и тут его словно обожгло. Карен, в которую он был влюблен и которую уже успел возненавидеть, смотрела на него без всякого участия, с насмешливым презрением.

– Проблема поколений всегда стояла... – Он попытался через силу улыбнуться. – И во времена Империи, и сейчас... Я тут пройдусь, проверю, все ли в порядке...

Оказавшись в соседнем зале, губернатор перевел дух: умеет же эта стерва смотреть! А детей лучше не заводить, от них одни неприятности... Сейчас его все раздражало: помпезные интерьеры «Бескана», шумные и прожорливые туристы, нерасторопные подчиненные. Заметив около стола с закусками полицейского комиссара, он сдвинул брови и направился к нему.

– Добрый вечер, господин Костангериос! – Комиссар был навеселе. – Ваше здоровье!

– Где Мехтобий Гусл? – свистящим шепотом спросил губернатор.

– Еще не установили... – Улыбка сползла с лица комиссара. – Его местонахождение неизвестно, принимаем меры...

– Ясно, – наконец-то губернатор смог дать волю бешенству. – Вы полиция или кто?! Столько времени не можете поймать одного дебила!

– Не стоило выпускать его на свободу, – проворчал комиссар.

– Молчать!.. – спохватившись, губернатор понизил голос: – Рапорт об отставке завтра положите ко мне на стол, и я его подпишу. Мне дармоеды не нужны!

Возле арки оглянулся на расстроенного комиссара: пустяк, а приятно... Он строгий, но справедливый руководитель. Настроение понемногу поднималось. Выпив бокал шампанского, губернатор пригласил на танец туристку с локонами всех цветов радуги, потом другую, с бритой головой, усыпанной мелкими имплантированными бриллиантами. Да, он нравится женщинам, и его гости довольны... Несмотря на эту мысль, в душе остался скверный осадок. Собрав своих приближенных, губернатор прошелся напоследок по залам – в каждом ненадолго задерживался и произносил кортенькую прощальную речь, потом велел секретарю разыскать Лионеллу и Илси и вышел вместе со свитой на площадку перед отелем. Стояла теплая весенняя ночь, в небе светились три иссиня-белые луны, а нижний этаж «Бескана» призывно мерцал разноцветными огоньками, за стеклянными стенами звучала бравурная музыка, шевелились тени.

– Марш в машину, – брезгливо приказал губернатор, увидав Лионеллу и дочь в сопровождении Норберта. Сына он не удостоил вниманием, и тот молча отступил в тень. Недотепа с пистолетом... Секретарь, услужливый и незаметный, ждал в сторонке – он умел безошибочно угадывать настроение своего босса и выбирать правильную линию поведения. Из распахнутых дверей долетел взрыв хохота: вечеринка продолжалась. Официальные лица рассаживались по машинам. Вздохнув, губернатор повернулся к своему лимузину; секретарь, отстранив шофера, тут же распахнул перед ним дверцу, ссутулившись в поклоне.

– Харо!

Губернатор вначале подумал, что ослышался, но это была Карен Мьян. В свете фар ее лицо казалось бледным, одежда слабо серебрилась.

– Харо, вы пригласили меня поужинать в семейном кругу, не так ли?

Лионелла в машине пробурчала что-то ехидное.

– Все-таки надумали? – овладев собой, галантно улыбнулся губернатор. – А я ведь так и знал, я тут специально поджидал вас! Прошу...

Итак, он одержал над ней верх. Вот что значит быть хозяином положения!

Глава 3

Офис «Антираспада» находился на первом этаже горчично-желтого здания с крутыми арками и пузатыми зеркальными эркерами, нависающими над улицей. Вокруг стояли такие же дома, на стенах переливались вывески и рекламные щиты. Престижный район. Не сегодня-завтра «Антираспад» отсюда вышвырнут: пора платить за аренду, а денег нет. У Норберта побаливала голова, вдобавок он не выспался. Вчера, после того как Илси увезли домой, он пил ликилу, шампанское, пиво и карсовейн, а остаток ночи провел в номере у сексапильной черноволосой туристки с Алзоны. И впервые с начала зимы досыта поел. Если б не тревога за сестру, он мог бы сказать, что вечер прошел отлично. Его беспокоила мысль об Илси: та как будто замкнулась в коконе печали, и он не мог ей помочь. Рано или поздно отец с теткой ее прикончат... Норберт выругался и скривился: голова заболела сильнее. Толкнув дверь, свернул в белый коридорчик. На диване для посетителей сидел Олег, вид у него был угнетенный.

– Туда не ходи! – прошептал он, заметив друга.

– Налоговые?

– Хуже. Клиент. Увидал нашу рекламу и поверил, что мы профессионалы. Ищет телохранителя.

– Только этого нам сейчас не хватало... – сквозь зубы, как и полагается крутому, процедил Норберт.

– Вот и я о том же подумал.

Он облокотился о холодильник, массируя виски. Рассчитывал отоспаться в офисе, пока Аманда будет бегать по банкам в поисках кредита... Прошло полчаса.

– Настырный, не уходит... – покосившись на дверь, вздохнул Олег.

Запоздало сообразив, что сидеть лучше, чем стоять, Норберт тоже плюхнулся на диван. Здесь не так сильно пахло рыбой, как в непосредственной близости от холодильника. Раздался стук каблучков.

– Привет, ребятки! – Аманда выглядела бодрой, но не слишком веселой. – Пока нам кредита не дают, но я еще не всех обошла...

– Там клиент, – сообщил Олег. – Ему нужен телохранитель. Что будем делать?

– Клиент? Так это же чудесно!

Просияв, Аманда распахнула дверь офиса, Норберт с Олегом не успели ее остановить. Следом за директором оба вошли в приемную «Антираспада». Клиент, сухонький старичок в темном костюме необычного покроя – на Валене таких не шьют, – сидел в кресле около журнального столика.

– Здравствуйте! – ослепительно улыбнулась ему Аманда. – Мы – «Антираспад», чем можем помочь?